Кадры страшного падения российской фигуристки Татьяны Тотьмяниной во время выступления на первом этапе чемпионской серии Гран-при по фигурному катанию «Скейт Америка» обошли все телевизионные экраны мира. Заход на сложную поддержку, потеря равновесия Максимом Марининым, и... Спортсменка без сознания лежит на льду, рядом бледный от шока партнер. Камера выхватывает лица зрителей: пришедшие прижимают к губам крестики, шепчут про себя слова молитвы, и томительная тишина на арене огромного Ледового дворца. После двадцати часов, проведенных Тотьмяниной в американской больнице «Мерси», никто не мог поручиться за то, сможет ли спортсменка продолжить спортивную карьеру. Однако две с половиной недели назад Татьяна приступила к тренировкам. Во вторник Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин прилетели в Москву, чтобы принять участие в показательных выступлениях на московском этапе Гран-при «Кубок России». Корреспондент «Времени новостей» Ольга ЕРМОЛИНА побеседовала с тренером фигуристов Олегом ВАСИЛЬЕВЫМ.

-- После того, что случилось, обязательно ли было лететь в Москву?

-- Во-первых, мы собираемся выступить перед российскими зрителями. Во-вторых, хотим показаться нашим российским докторам, чтобы подтвердить правильность диагноза, проверить, все ли в порядке со здоровьем у Татьяны. Еще до вылета из Чикаго мы договорились об этом с питерскими врачами. Но, может быть, проконсультируемся с кем-то из специалистов в Москве. При всем раскрученном имидже американских докторов я считаю, что наши специалисты лучше и опытнее.

-- Президент Федерации фигурного катания России Валентин Писеев сказал, что в Чикаго был направлен психолог, чтобы помочь Татьяне с Максимом прийти в себя.

-- Это была наша просьба, и Валентин Николаевич удовлетворил ее не то что с первого раза, с полуслова. Он сам предложил специалиста, федерация оплатила билеты.

-- Психолог был нужен больше Максиму?

-- Да. Если бы вы видели Макса в первые дни после случившегося, не надо было быть гением, чтобы сообразить, что психолог ему просто необходим. Таня нуждалась в помощи специалиста, может быть, в меньшей степени, потому что она ничего не видела.

-- Она принципиально не смотрела видеозапись своего падения?

-- Она не хочет ее смотреть. И правильно. Я не буду ей этого показывать. Она ничего не помнит, и слава богу. Ей проще.

-- Приходилось ли вам переживать нечто подобное?

-- Я ронял свою партнершу, если мне не изменяет память, три раза, но ни разу дело не доходило до больницы, все заканчивалось легким испугом. Однако за свою спортивную карьеру я видел падения не в первый раз, но это было не так страшно, не на грани: да -- нет.

-- А что в таких случаях чувствует партнер?

-- Если партнер нормальный человек, а не какой-то отмороженный, то он испытывает чувство вины. Понятно, что в парном катании ответственность делится пополам, но в большинстве случаев партнер виноват больше чем на 50 процентов. В данном случае не хочу ничего считать.

-- Вам как тренеру было страшно на первых тренировках?

-- Но мы же не сразу стали делать поддержки. Начали с простого катания. Правда, когда приступили к более сложным вещам и поддержкам, внутренне у меня все холодело. Я до сих пор испытываю страх на тренировках, хотя мы восстановили практически все элементы.

-- У вас не было опасений, что после случившегося пара распадется?

-- Нет, потому что первое, что сказала Таня, придя в себя, нам надо выступать на Кубке России. И в этот момент я понял, что все будет в порядке.

-- Вы планируете участвовать в чемпионате России?

-- Это норма для всех. Хотя ребята и лидеры сборной, считаю, что им не стоит становиться в позу, раздвигать пальцы и следует отбираться на равных со всеми.

-- Но, может, учитывая сложившиеся обстоятельства, стоило пропустить сезон? Как сказал тренер Плющенко Алексей Мишин: «Кто не отдыхает за год до Олимпиады, отдыхает во время Игр».

-- А чем отличается короткая и произвольная программы, которые катают спортсмены на чемпионатах России, Европы и мира? Ничем. Только излишним напряжением тех, кто окружает фигуристов. А что касается Алексея Николаевича, то в этом сезоне он сотворил столько проблем не только для своего спортсмена, но и для других ведущих фигуристов, что в данном случае то, что говорит Мишин, надо делить на десять и еще отнимать несколько цифр.

-- Как может отразиться ситуация с Плющенко на других фигуристах?

-- Тем, что это создало проблему недоверия между ИСУ и фигуристами. Раньше руководство ИСУ смотрело сквозь пальцы на то, что ведущие спортсмены зарабатывают дополнительные деньги, по ходу сезона участвуя в показательных выступлениях. Но случай с Плющенко создал своего рода прецедент. Фигурист снимается с японского этапа Гран-при, ссылаясь на травму, и в эти же сроки собирается участвовать в коммерческом турнире, о котором не проинформировал ИСУ. При этом руководители российской федерации узнают об этом буквально за несколько дней до начала соревнований, и не от Мишина и Плющенко, а через третьих лиц. Выходит, что руководителей ИСУ попросту обманули. В результате ИСУ разослало циркулярное письмо, что со следующего года ни один ведущий спортсмен не имеет права выступать в период серии Гран-при. Спасибо Алексею Николаевичу.

-- У вас было много показательных турниров?

-- Достаточно. Это было хорошо и для денег, и для дела. Фигурное катание -- дорогостоящий вид спорта, и руководители ИСУ и национальных федераций понимали, что спортсменам не так просто пройти через сезон.

-- Вернувшись в Чикаго, чем займетесь?

-- Начнем готовиться к чемпионату России. Кроме того, у нас запланировано несколько показательных выступлений в Америке, Европе и даже в России. В начале декабря Таня с Максимом полетят в Калифорнию для участия в популярном телевизионном ток-шоу. Я сам телевизор не смотрю, но когда говорил об этом американцам, они делали круглые глаза: «Неужели!» Кстати, на это шоу рвались и Мишель Кван, и Нэнси Кэриган, но Таня с Максом стали первыми фигуристами, которых туда пригласили.

-- Не было бы счастья, да несчастье помогло?

-- Да, выходит, что хорошими делами прославиться нельзя.