За оборудование нового помещения для ГЦСИ взялись давно. Неиспользующееся здание завода электроосветительного оборудования располагалось прямо рядом с офисом ГЦСИ в бывшем доме художника Поленова на Зоологической улице. Проект его перестройки был запущен аж в 2001 году, но из-за недостаточного финансирования работа продвигалась медленно. Формально открытие нового здания случилось 5 ноября в 14.00, но внутри здания еще непочатый край работы: лестницы между этажами стоят без перил, неотделанные помещения завалены строительным мусором.

Сама идея переоборудовать завод в культурный центр родилась в контексте западной градостроительной мысли. Там давно поняли необходимость рекреации «убитых» зон мегаполиса -- пустующих заводов, складов, электростанций, уродующих пейзаж и не позволяющих целесообразно использовать дорогую землю. Типичным примером служит здание галереи Tate Modern в Лондоне -- электростанция, бывшая символом безрадостности городского ландшафта для нескольких поколений лондонцев. Несколько лет назад в Музее архитектуры им. Щусева демонстрировался другой, венский, проект Музея дизайна и архитектуры (МАК), расположенного в здании ПВО времен фашистской оккупации. Так что ГЦСИ оказался в хорошей компании.

На пресс-конференции по поводу открытия царила атмосфера новоселья. С речами выступили художественный руководитель ГЦСИ Леонид Бажанов и директор Михаил Миндлин. Заместитель начальника управления современного искусства Федерального агентства по культуре и кинематографии Александр Заволокин в духе капустников на традиционных встречах выпускников предложил «Лене и Мише» вспомнить обо всех трудностях, встретившихся на пути к новоселью, и порадовался за коллег: «Мало кому удается дожить до исполнения своей мечты». Выступивший чуть позже заведующий образовательными программами искусствовед Евгений Барабанов предостерег Заволокина: «Вы недооцениваете нашу способность мечтать» -- и рассказал, что в новом здании планируется открыть кинолекторий и студию для детей. Выступление архитектора Михаила Хазанова было взвешенным: он порадовался, что у центра появились «стены, пол и потолок». Стиль нового ГЦСИ он определил как «архитектура чтоб держалось» и поведал, в чем главное ноу-хау: конструкция, поддерживающая кровлю, выведена за внешний контур стен -- как в готических соборах. Михаил Миндлин назвал стиль нового дома ГЦСИ «готическим модернизмом». При знакомстве с самой архитектурой это определение не показалось натяжкой. Еще одно сходство с готикой: большие соборы Средневековья строились на протяжении многих столетий, их возведение -- нескончаемый, открытый процесс. Аналогично относятся к будущему архитектурному образу ГЦСИ и авторы нового здания. «Здание рассчитано на постоянное творческое участие дизайнеров», -- заявил Михаил Хазанов под жужжание электродрели, доносившееся откуда-то сверху.

Процедура открытия затянулась на несколько дней: в праздники и выходные дни происходили концерты, «круглые столы» и, конечно, выставки. В итоге сложилось впечатление, что центр реально готов к тому, чтобы наконец-то быть достойным своего названия, оправдать его в ситуации российской художественной жизни. Он может встать над схваткой отдельных галерейных амбиций и организовать нейтральное пространство для дискуссии о том, как показывать и как смотреть на современное искусство. Он может серьезно заниматься архивным делом и расстановкой приоритетов в области искусства второй половины ХХ века. В обоих направлениях сделано пока немного. Главное -- не упустить шанс и не почивать на лаврах.