Прямо перед домом правительства Ингушетии в городе-резиденции Магас развернут полевой лагерь московских ОМОНовцев. На лугу за лагерем садятся и взлетают армейские вертолеты, а на площади маневрируют танки и бронетранспортеры. Но это, как ни странно, чуть ли не единственное место в республике, где спустя два дня после нападения боевиков так наглядно демонстрируется мощь российского оружия.

Даже обычно сдержанные чиновники республиканского правительства не скрывают своего возмущения. В неформальных беседах они утверждают, что федеральные силы появились там, где их так ждали в ночь с понедельника на вторник, лишь через два часа после того, как боевики ушли. «Ночью ни до кого из федералов нельзя было дозвониться, - рассказал газете «Время новостей» один из высокопоставленных чиновников. - Они просто не отвечали». Трубку сняли только в штабе мобильного отряда, который прикомандирован к офису спецпредставителя президента Россит в зоне осетино-ингушского конфликта во Владикавказе. Но и там на просьбу о помощи сначала ответили, что не могут рисковать людьми. А когда вертолеты с подкреплением по линии ФСБ все же начали садиться в республике (это было около трех ночи), руководство «спецов» потребовало от правительства обеспечить автобусы для дальнейшего передвижения. При этом силовики едва ли могли не знать о происходящем. По свидетельствам очевидцев, первые вертолеты были замечены над Назранью приблизительно через полчаса после начала событий.

Между тем собственные резервы республиканского руководства, по словам премьера Ингушетии Тимура Могушкова, оказались просто заблокированы боевиками. Ингушских милиционеров фактически заперли в местах дислокации. Кроме того, МВД почти сразу оказалось обезглавлено. И.о. министра Абукар Костоев выехал из дома на работу сразу же, как только услышал звуки перестрелки. Но его машину расстреляли и сожгли на одном из назрановских перекрестков.

Судя по всему, большая часть погибших-- в том числе из числа гражданского населения-- нашла свою смерть именно на улицах. «Это в Грозном люди привыкли прятаться, когда слышат стрельбу, а у нас все выбегают на улицу--посмотреть, что происходит», - говорят горожане. - Там, где милиционерам пришлось отбивать штурм, они хоть и понесли потери, но выстояли. А на улице их просто застали врасплох». По официальной статистике, которую вчера вечером предоставил газете «Время новостей» г-н Могушков, всего было убито 22 милиционера, 8 работников ФСБ, 5 прокурорских сотрудников и 1 боец назрановского погранотряда. Среди гражданского населения пока зафиксировано 14 погибших. Точно подсчитать нельзя, поскольку многих убитых сразу же забирали родные. Сами жители Назрани уверяют, что официальная статистика сильно занижена. По словам одного из очевидцев, только на перекрестке центрального рынка утром после трагедии можно было видеть более двух десятков трупов. Кроме того, атакованы были не только здания органов правопорядка и воинская часть, но и вообще все дома, над которыми вывешен российский триколор.

Практически никого в эти дни невозможно застать ни в офисе, ни дома. Горожане ездят друг к другу и многочисленным родственникам, чтобы выразить соболезнования. Усиление режима в самой Назрани практически незаметно. Премьер-министр Ингушетии объясняет это тем, что ввод войск обеспокоит людей и до предела обострит ситуацию. Поэтому на экстренном заседании штаба, специально созданного утром 22 июня при участии президента Владимира Путина, его полпреда в Южном Федеральном округе Владимира Яковлева, командования Северо-Кавказского военного округа, решили выставить военные посты только по периметру республики и на подступах к резиденции первых лиц в Магасе. Правда, палатки ОМОНА перед домом правительства, которые так гармонируют с идиллическим ландшафтом города-сада, обещают убрать, чтобы никто не подумал, будто власти озабочены только собственной безопасностью. Но горожане, по крайней мере те, с кем приходилось общаться вашему корреспонденту, думают именно так. А про бронетехнику на границах говорят: «Зачем запирать замки, когда корову уже украли».

О том, что с «ингушской коровой» может случиться что-то неладное, ингушские компетентные органы знали заранее. Пожелавший остаться неизвестным сотрудник уголовного розыска, раненый боевиками и госпитализированный в республиканскую больницу, рассказал, что угрозы в адрес властей поступали несколько недель подряд. «Но кто же мог предположить, что они это выполнят в таком масштабе. Мы все время работаем по республике, но нигде не видели такого количества оружия».

К слову, источники газеты «Время новостей» в республиканском правительстве сообщили, что с 12 по 20 июня местные силовики несли службу в усиленном режиме, который как раз был связан с поступающими угрозами. И то, что нападение произошло в первую же ночь после отмены усиления и было так великолепно спланировано, позволяет предположить как минимум утечку информации, допущенную кем-то из сотрудников ингушских компетентных органов. А, может даже, и их участие в нападении. О том, что в ночном рейде боевиков принимали участие местные жители, косвенно свидетельствует и тот факт, что нападавшие в большинстве случаях были в масках. «Пришельцам» вряд ли пришло бы в голову скрывать свои лица. Кроме того, явно адресный характер убийств и нападений говорит об очень хорошем знании местной ситуации.

Известный назрановский предприниматель и общественный деятель Магамед-Хаджи Аушев, в доме которого жили свыше 500 беженцев из Чечни и несколько десятков русских солдатских матерей, согласен с предположением, что в нападении могли участвовать ингуши. По его мнению, это могли быть люди, которые пришли отомстить за своих родственников, исчезнувших и погибших в результате так называемых спецпераций силовиков за последние полтора-- два года. Самым известным случаем три месяца назад стало исчезновение работника ингушской прокуратуры Башира Олдоева. По словам Магомед-Хаджи Аушева, история с исчезновением Олдоева была предана широкой огласке и поэтому несколько уменьшила волну внесудебного террора. Но этот случай - далеко не единственный. "Поэтому те, кто пришел - не просто бандиты, а и мстители,- резюмирует Магомед-Хаджи Аушев. - В конце концов, не так уж важно - чеченцы это или ингуши. Теперь они представляют собой одно целое. Это очень страшно для Ингушетии и это не прекратится до тех пор, пока мы не начнем судить и казнить только по закону».

Косвенно версию Магомет-Хаджи подтверждает и раненый сотрудник уголовного розыска, хотя его точка зрения принципиально отличается: «Эта атака - ответ на наше оперативное мероприятие. В последние месяцы мы проводили рейды практически каждый день. Надо же когда-нибудь вывести отсюда эту криминальную заразу». Кстати, в ночь нападения наш собеседник возвращался домой после одного из таких рейдов. Его машину обстреляли без предупреждения. Он вылез из салона и залег между колесами. По всей видимости, боевики не заметили этого, что спасло ему жизнь. На его глазах нескольких водителей застрелили в упор. Зато он хорошо слышал разговоры боевиков между собой: говорили в основном по-чеченски и очень грубо ругались. «Едва ли это ваххабиты, - предполагает раненый милиционер. - Они бы так разговаривать не стали».

Ваххабитская версия тоже широко обсуждается в Назрани. Говорят, что кто-то из очевидцев видел среди нападавших полевого командира Евлоева, известного по радиопозывному «Магас», а также якобы убитого прошедшей весной эмира ингушских ваххабитов Магамеда Хашиева и даже террориста №1 - Шамиля Басаева. Ни подтвердить, ни опровергнуть эти данные компетентные органы пока не могут. Следствие только началось. На сегодняшний день по подозрению в причастности к атаке задержано лишь три человека. Милиционеры и военные проводят довольно вялые проверки паспортного режима в предгорных селах вдоль границы с Чечней и обещают, что по истечении трех траурных дней будут действовать жестче.

«Больше этого не повторится. Это страшный урок для республиканских властей и правоохранительных органов», - говорит премьер Ингушетии Тимур Могушков. Но едва ли его уверенность разделяет кто-то из простых жителей республики.